4. Характер.
Какой может быть характер у человека, прожившего без малого столетие? Наверняка сложный, чтоб не сказать чего похуже.
Рожденный во всех смыслах в прошлом веке, когда Далий только-только был захвачен, а Нильвания присоединена к Франбальдии, он стал живым анахронизмом, живой стариной. Тяжело жить так долго, видеть так много и при этом не стать сумасшедшим.
С самого рождения Ремнант пребывал в среде сугубо трайнских традиций. Морозное величие и неподвижность Оунгана лишь способствовало тому. Благодаря же старому деду, он воспринял колдийскую культуру даже еще более древнюю, чем можно было ожидать от его возраста. На все происходящее он смотрит глазами трайна и суждения выносит чисто трайнский. Из этого закономерно вытекает почти абсолютный патриотизм и нетерпимость к иноземным захватчикам, которыми до сих пор считают имперцев и, в особенности, высокомерных хейзов. Но с еще большей неприязнью он относится к манкуртам, что забыли не только родную речь, но и обычаи народа Колдии. Таких он считает чуть ли не предателями, перебежчиками. Уроки матери-природы, в которой никогда не случается такого, что один зверь становится другим, лишь укрепляют веру Марвига в свою правоту.
Потерявший в течении жизни множество людей, ушедших вместе с Кербером еще до срока, он усомнился в Грунгнире. Да, трайны не боятся смерти, но только своей. Как вести себя мужчине, который потерял почти всю свою семью и не на войне, а в мирное время, просто так? Он не может найти ответа на этот вопрос уже много лет. От открытой крамолы против бога его удерживают лишь железное убеждение в непогрешимости трайнского уклада жизни, который не следует тревожить религиозными распрями. К тому же, посвятив всего себя повстанческому движению, набирающему обороты в последнее время, он редко задумывается об этом, чувствуя, что если начнет думать, то до добра его это не доведет.
Потеря друзей, семьи и дома не могли не отразится на его характере. Даже относительно других стариков Марвиг считается очень замкнутым человеком, не любящим говорить о себе кому бы то ни было. С момента появления в Кано он не обзавелся ни одним настоящим другом, хотя неизменно помогал каждому, кто нуждался в помощи. Такое несоответствие между словами и делом было перенято им от грейвов - он навсегда запомнил благодарность, вернувшуюся сторицей, и отсутствие слов благодарности от илво, им спасенного. Тогда он понял, что можно говорить и думать все что угодно, весь смысл содержится лишь в действиях, явных или тайных. Поэтому, несмотря на нелюдимость и мнение прочих деревенских жителей, видящих в Виге сварливого сбрендившего старика, любящего помогать и поносить на чем свет стоит, он очень привязался к канойцам. Для него они являются олицетворением всего народа Колдии, который он любит всем сердцем и никому не даст обижать.
Привыкший к долгому, монотонному и тонкому труду, он научился трудолюбию и выжиданию. Редко когда можно застать Марвига в нетерпении или сидящего без дела - это ему физически противно. Однако если что-то идет не по плану он вспыхивает как облитый смолой факел. Особенно ярко это проявляется во время занятием резкой - из-за старости руки стали трястись и допускать глупые ошибки. Взрыв гнева у Крата всегда проходит по давно выверенному сценарию. Он порывисто встает, крушит всю мебель вокруг и изрыгает проклятия на трайнском, после чего хватается за ногу, которую успевает поранить о стул или стол и, продолжая грязно ругаться, усаживается за работу обратно. При этом лицо его искажается нечеловеческой яростью, придавая ему сходство с бешенным животным.
Разумеется, если б он не обладал чувством юмора и очень хорошим чувством юмора, то он бы не дожил до столь преклонных лет. Шутки у него выходят хоть и смешные, но уж больно скабрезные, наглые и саркастичные. Мало кто смеется вместе с ним, кроме разве что Хугина и Мугина, начинающих громко каркать после особенно злой насмешки. Понимают птицы, о чем идет речь или это Марвиг приучил их пугать сторонних, сразу и не понять.
К женщинам, в силу возраста и застарелой любви к умершей жене, вкус потерял. Относится к ним, в особенности к молодым, скорее как отец к дочерям, видя в каждой то Фрейю, то Кару. Вспоминая погибшую Фрейю и умершую от старости Кару, он непривычно замолкает и как будто бы отключается от происходящего. О Риге же Ремнант вспоминает только когда полностью убедится в своем одиночестве. Обычно это случается в годовщину ее смерти, их свадьбы и ее дня рождения. Тогда он уходит в лес и бродит в нем бесцельно, пока не устанет и не наступит ночь.
За прошедшие полвека крайне привязался к Хугину и Мугину, во всем полагаясь на умных птиц. В Кано знают и уважают братьев-воронов, посменно несущих свой дозор над деревней - коли что-то случится, Марвиг сразу узнает об этом от одной из птиц и спешит на помощь. Именно изображения ворона-охранителя, чаще всего заказывают Ремнанту в качестве оберега. Те же кто постарше, порой заказывают ему волка-спасителя, если хотят оградить близких людей от напасти в море или в пути.
Пренебрежительно относится к выпивке, считая ее бездумной тратой времени, недостойной настоящего мужчины. В частности из-за этого с большой охотой бранит мужчин-трайнов, ежедневно напоминая им какие они сделались слабые и хлипкие относительно их блистательных предков. Призывает их заниматься исконно трайнскими промыслами, как например охота, строительство, мелкое ремесленничество. Все в Кано знают, что он ненавидит шахты и торговлю, называя их не иначе как исчадие имперской тирании.
Очень любит бывать на природе, особенно в лесу, с которым у него связаны все самые важные происшествия в жизни. Туда предпочитает ходить один или со своими воронами. Там он пребывает в окружении лесной живности, нередко беседуя с ними о том, о сем. Иногда наведывается к местным грейвам, с которыми успел если не подружится, то завести доброжелательные отношения. Вообще чувствует себя гораздо лучше на воле, вдали от людей.

5. Профессия, соц. положение.
Старейшина деревни Кано. Осуществляет функции местного лекаря и учителя, хранителя исконных знаний трайнов. Всячески поддерживает бунтовщиков против имперских захватчиков.

6. Имущество.
Вороны Хугин и Мугин - братья вороны. Мугин старше, но чуть поменьше и его перья отливают синим. Хугин же крупнее брата и имеет зеленоватый оттенок оперенья.
Домик на окраине деревни Кано.
Разнообразные инструменты для работы по дереву и строительству. Чаще всего деревянные или костяные, но случаются и изделия из железа (особенно в тех инструментах, где важна острота).
Сумка со знахарским инвентарем, зельями, припарками, травами и прочим. Те же самые вещи хранятся и в доме, но в гораздо большем количестве (про запас).
Обилие маленьких и больших, простых и сложных, деревянных и костяных, старых и новых поделок собственного изготовления. Некоторые из них выставлены на продажу в качестве оберега или амулета, другие представляют собой материализованную память о прошедших годах. Основной сюжет это животный и растительный миры, хотя изображения людей тоже встречаются нередко. С собой всегда носит восемь фигурок: енот с протянутой лапкой; гарцующий олень с шикарными пантами; два ворона, один расправивший крылья, а другой сложивший; волк, запрокинувший морду в безмолвном вое; полярная сова с позолоченными глазами; белочка с распушенным хвостом и большая медведица с искусно вырезанной шерстью. Каждая из фигурок хранится в отдельном кармашке кафтана и изображает кого-то из тех, кто был и есть дорог Ремнанту.

7. Биография.
Ремнант родился в Оунгане, во времена расцвета некромантов и магов-отступников. Колдий, как всегда холодный и равнодушный к чему бы то ни было, почти и не заметил волнений, вызванных магами, недовольными политикой Империи.
Но, чтобы не стряслось со страной, ей всегда нужны драгоценности, а уж тем более алмазы Ледяных Гор. Семья Крат, зажиточный род потомственных шахтеров не могли жаловаться на судьбу или Империю, ведь в отличие от многих они жили в достатке. Еще бы! Все взрослые мужчины семьи, без малого 20 человек, работали в алмазных шахтах, принося в дом стабильный заработок. Появление еще одного Крата, еще одного добытчика дилов, не могло не порадовать главу семьи.
Названный в честь деда, Ремнант оказался 8 ребенком и четвертым сыном младшего сына. Огромный старик, в честь которого его назвали, на момент рождения Крата был таким старым, что люди шутили, будто он помнит первую Далийскую войну.
С малых лет Ремнанта учили премудростям колдийской жизни. О том, как разводить огонь и ухаживать за домашними животными он узнал еще до школы. Дед, к тому же, учил всех внуков трайнскому наречию, чтобы помнили родную речь.
Школу, в которой лысоватый хейз учил Ремнанта и его друзей чтению и письму на имперском языке, трайн никогда не любил. Если разговорный общий и нибелийский поддались усердию юного колдийца, то только лишь в ущерб грамоте - читал и писал он даже в молодости плохо, что уж говорить про старость.

Помимо занятий в школе и работы по дому, где старшие братья учили его резьбе по дереву, сын Габранта с удовольствием проводил время в лесу со своими друзьями. Сейчас он уже и не вспомнит их имен, но он до малейших деталей помнит тот день, когда он встретил своего первого Зверя.
То была весна, хотя для Кании она немногим отличалась от остального времени года. Ремнанту только-только исполнилось 11 и он с облегчением осознал, что школы больше не будет. Впереди его ждет карьера подмастерья у резчика по дереву, а не шахта, как остальных братьев - мальчик оказался талантливым резчиком, без усилий "извлекающим" из неприглядного куска древесины разнообразные поделки и игрушки для младших.
В тот день он отправился в лес за материалом, чтоб сделать подарок девочке, которую ему представили как будущую жену. Будучи еще совсем ребенком он с трудом понимал смысл всего этого, но покорно отправился выполнять поручение отца, тем более что ему всегда больше нравилось бродить по лесу в поисках вдохновения.
На опушке, где он до этого часто находил подходящие ветки, Ремнант задержался, обшаривая валежник. Вдруг его внимание что-то привлекло. Прямо из кустов на него смотрела пара маленьких глазок, внимательно изучая каждое его движение.
- Иди ко мне! - по-детски звонко, позвал молодой Крат. Совсем недавно дед научил его приказывать животным.
Из зарослей не охотно, то и дело останавливаясь вышел совсем маленький енот. Весь засыпанный снегом, он был похож на живой снежок, что рассмешило Ремнанта и он улыбнулся:
- На, попробуй, - протягивая зверьку руку с горсткой орешков, бросил мальчик. Не в силах сопротивляться трайну и голоду, енот тут же схватил угощение, задержавшись возле человека дольше, чем намеревался. С тех пор они не расставались до самой смерти Цио, как того назвал Ремнант. Но это случилось лишь через 20 лет. Удивительное долголетие Цио все связывали с близкой связью с хозяином.
Своей невесте, которая через десять лет стала его женой, в тот день он подарил фигурку енота, протягивающего вперед ручку с орешками. Наверное, из-за столь искусной безделицы Риге сразу же приглянулся Ремнант.

Потом была служба в армии, во время которой он в первый и в последний раз в своей жизни покинул пределы Колдия, неся службу на севере, в Нибеле.
По возвращению, после пяти лет службы, на родину, в возрасте двадцати одного года, он женился на Риге и обзавелся собственным домом, недалеко от отчего. Сначала это была невеликая избушка на клочке мерзлой земли, но талант никуда не делся, несмотря на то, что ему приходилось сменять долото на меч, так что вскоре дом разросся, обзаведясь добротным хозяйством.
Дальнейшая его жизнь ничем не отличалась от жизни любого другого ремесленника трайнского поселения. Через год у него родился первенец, которого нарекли в честь деда Габрантом. Еще в течении семи лет у него родилось шесть детей, выжили правда только две девочки: Фрейя и Кара. Только эти трое дожили до образования собственных семей.

Когда умер Цио шел 652-ой год. Ремнанту 29. У него семилетний сын Габрант, трехлетняя дочь Фрейя и совсем еще кроха Кара.
Енот, проживший удивительно долгую для зверя жизнь, испустил дух после долгой болезни. Как ни старался Ремнант выходить старого друга Кербер забрал его. Стояло ненормально теплое лето, из-за чего тут и там виднелась земля, заместо обычного снега. Дети радовались солнечным дням, проводя все свободное время на улице. Оно и к лучшему, никто не обратил внимание на то что он покинул дом и направился в лес, унося с собой тело Цио.
После двухчасовых скитаний в сосновом бору, он все же нашел ту заветную полянку, где, как ему казалось, он и встретился с енотом. Воспоминания накатили на молодого колдийца и он еще долго не мог собрать веток для погребального костра.
Ремнант уложил высохшее от старости и хвори тело на небольшой костерок, опоясанный кольцом из валунов. Безмолвно помолился Хиину за маленькую душу своего верного друга. Слезы недостойны мужчины, но скорбеть по Цио без плача, было бы все равно, что предать память о нем.
Проводив друга в последний путь, Ремнант отправился домой.

Шло время, Ремнант и Рига старели, а их дети взрослели. Однажды Габрант привел в дом невесту, но не ту, что ему нашли родители. Неудобство, вызванное роковой любовью сына, Крату пришлось замазывать извинениями перед семьей девушки, с которой до этого успели обручить его сына. Гордому трайну не могло это понравится и он бы выгнал Габранта, если б не вмешательство жены. Так они стали жить вместе, до тех пор пока сын не окреп достаточно, чтобы жить отдельно. Случилось это на 42-м году жизни Ремнанта.
Отец же самого Крата - Габрант Старший, к тому времени помер от старости, так что Ремнанту больше не было нужды томится в Оунгане, как того всегда хотел отец. Пока тот был жив, Ремнант из уважения к отцу, выполнял все его повеления и потому не покидал наскучивший ему город. По правде говоря, непритязательного трайна вполне устраивал Оунган, но вот его жена настаивала на переезде, радея за поиск более подходящих для ее дочек мужей, чем обыкновенные шахтеры.
И, как это обычно бывает в колдианских семьях, по воле женщины - свершилось. Снявшись с давно обжитого места, семья Крат во главе с Ремнантом переехало в Тюрс. По завереньям Риги, у которой там жили родственники, в Тюрсе они запросто найдут богатых и преуспевающих мужей для Фрейи и подрастающей Кары. Мол, там не так холодно, да и столица ближе.

Осенью 671-го года, в возрасте 48 лет, он снова приручил живых тварей, что он зарекся делать, когда потерял Цио. На тот момент он уже простился с Фрейей, отдав ее сыну богатого купца, доброму, но толстому человеку из хейзов. Кара тоже готовилась на следующий год выйти замуж.
Как и много лет тому назад, он отправился в лес за деревом, чтобы сделать для дочери достойное приданное. Он задумал сделать кариатиду в виде женщины-воина, для корабля жениха - бывалого моряка. Сюжет колдианки-воительницы был излюбленным у трайнских умельцев, напоминающий о Фрейе Морриган и днях Королей Древности.
Он бродил по лесу, в поисках сосны для основы, когда наткнулся на грейва, одна нога которого была зажата жвалами капкана. Волк выглядел изможденным, видимо просидел пленником не один десяток часов, а то и все сутки.
- Сидишь, серый? - Вообще-то грейв был из королевских, белых, что только и водились в лесах Колдия. Однако в лесу Серых Волков все грейвы были серыми.
- Ступай куда шел, человек, пока можешь, - рыча, ответил зверь, обнажая огромные клыки.
В ответ на это трайн хотел развернуться и уйти, но оставлять живое существо на верную смерть было против его природы и он приблизился, ступая по возможности осторожно. В ответ раздалось еще более грозное рычание. Мохнатое чудовище всем своим видом показало что готово к сражению - шерсть встала дыбом, блеснули когти передних лап, а желтые глаза начали, казалось, светиться.
- Уходи!
- Бог леса мне того не простит. Сиди смирно, серый. Будет больно.
В ответ на упоминание лесного духа илво затих. Видимо даже гордость не заставила его поторопиться присоединиться к своему повелителю в ночных полетом над лесом. Поэтому он все же дал Ремнанту помочь себе. Как человек и обещал, боль была дикая, подчиняющая волю и заставляющая выть от бессилия унять ее.
Наконец все было кончено, нога была высвобождена и перевязана. Колдиец тут же засобирался и ушел, не ожидая никакой благодарности и желая уйти от грейва как можно дальше, пока тот не пришел в себе.
Через несколько метров до него донеслось тихое и угрожающее:
- Уходи быстрее.
К тому моменту как он освободился уже начало темнеть и потому он решил продолжить поиски завтра и отправился домой.
Следующим утром, идя знакомой тропой он повстречал давешнего грейва, который дожидался его в подлеске, у той тропы, по которой он всегда ходил. Ремнант уже приготовился к бою, когда волк вдруг указал ему на пень, на котором расположилось гнездо с двумя голубовато-зелеными яйца внутри, а рядом лежал, свернувшись, волчонок.
- Что это?
- Благодарность. Ты вырастишь их и они будут служить тебе и однажды помогут, как ты помог мне - через силу выдавило животное и тут же скрылось в чащобе.
Отказаться от подарка было невозможно, так что он забрал гнездо с собой. С той поры он стал выхаживать двух воронов, которые вскоре стали с ним неразлучны. Он назвал их Хугином и Мугином. Волчонок же вырос в матерого зверя чисто белого окраса. Чтобы навсегда запомнить реакцию грейва, он назвал волка Илво, настолько его поразила благодарность, которую по представлениям многих, грейвы испытывать не умеют.

На следующий год после обретения братьев-воронов и Илво, из Оунгана пришла весточка от семьи. Оказалось, что прошедшее лето Габрант не пережил - погиб под завалами. Однако перед смертью он все же сделал Ремнанта дедом - утешением для него и Риги стали трое мальчиков-внуков от единственного сына.
Смерть единственного наследника была воспринята трайном очень тяжело. Он привык думать, что его похоронят раньше сына, который в отличие от прочих его сыновей, умерших в младенчестве, светился здоровьем. Невозможность же простится с ним, еще больше усугубило положение.
Тем не менее, ему предстояло еще большее испытание. Фрейя, старшая дочь, умерла через год, во время родов. Хейн, которого она рожала, измотал ее вконец и Кербер увел ее. Любви к хейзам Ремнанту это не прибавило.
Узнав о смерти сына, а потом, став свидетельницей смерти дочери, Рига сошла с ума от горя, ослабла и подхватила чахотку. Таявшая прямо на глазах, жена не на шутку обеспокоила Ремнанта. Он решил, во что бы то ни стало отстоять Ригу у Кербера, который вдоволь насытился его семьей. Поэтому в тот же год он вместе с семьей отправился в Йесод, в поисках самых лучших лекарей. Сам же он стал учиться у каждого встреченного целителя и знахаря, в надежде узнать способ спасти любимую.
И без того не близкий путь затянулся из-за ослабленного состояния Риги - Ремнант делал остановки везде, где только мог, чтобы дать ей набраться сил. Сам же тем временем учился лекарскому искусству.
И вот, через три года скитаний, они достигли Кано - деревушки вблизи столицы. Рига к тому времени держалась лишь на каждодневных обещаниях мужу потерпеть, но тут жизнь покинула ее изможденное болезнью тело.
Крат остался один в чужом месте, без каких-либо средств к существованию за много миль от ближайшего родственника - дочери Кары, оставшейся в Тюрсе с семьей. Чтобы оплатить подобающие похороны для жены, Ремнанту пришлось работать на стройке. Перелезая с балки на балку, он покачнулся и упал. Потеряв сознание от боли в сломанной ноге, он провалился в благословенное забытье. Если бы не Хугин и Мугин, поднявшие шум и гам, то он бы истек кровью и наверняка бы умер. Казалось бы, грейвово пророчество сбылось. Но не до конца.

С тех пор как он сломал ногу на стройке, он стал хромым и больше не мог заниматься тяжелым физическим трудом. Родные жили далеко, так что надеятся было не на кого и Ремнант, которого в Кано прозвали Вигом из-за раньше срока поседевших волос, стал промышлять продажей деревянных амулетов и знахарством. Хугин и Мугин помогали ему в сборе целебных трав, а Илво, ведомый инстинктами, вскоре после прибытия в деревню ушел на волю, охотиться и жить под сенью Йесодината. Время от времени трайн наведывался к волку в гости и был буквально свидетелем того, как из совсем еще щенка, Илво превратился во взрослого зверя, а потом и вовсе, в вожака.
Будучи знахарем, Ремнант принимал роды, но гораздо чаще вправлял вывихнутые челюсти и ноги. Года проведенные в скитаниях с целителями со всего Хиемиса не прошли даром - Виг прослыл прекрасным знахарем.
На тот момент он прожил в Кано уже 11 лет и успел прикипеть к жителям деревушки. И конечно он не смог остаться в стороне, когда с реки пришли сэмбрийские пираты. Вряд ли бы могучие трайны пали от рук чернокожих безбожников без помощи старика, но с тем что все бы закончилось с большей кровью согласны все.
Когда забил набат и все взрослые, побросав дела, кинулись к реке, для обороны деревни, а дети попрятались по домам, Виг отправился в лес, оставив Хугин следить за ходом сражения. Сам же он, вместе с Мугином решил заручится поддержкой стаи Илво. Придя к деревянному воинству он подал зов, как его учил дед, как делали это колдийцы древности, призывая природу встать на защиту человеческих королевств.
Зов - волчий вой, почти неотличимый от звериного, эхом разошелся по бору, всполошив лесных птиц. С минуту ничего не происходило и Виг уже был готов крикнуть снова, но тут из подлеска выбежал Илво со своими сородичами. Не теряя времени, Ремнант объяснил что ему нужна помощь и что он хочет, чтобы все взрослые самцы стаи пошли вместе с ним. Понятливый, как и всегда, Илво тут же бросился в деревню, уводя вместе с собой десяток псов. Самки, старые животные и щенки же, вернулись обратно в лес.
Как мог быстро, Крат отправился следом за волками.
К тому времени четыре пиратских корабля выпустили свое черное содержимое наружу, окрасив заснеженную землю цветами ночи. Крики и лязг оружия разносился далеко вокруг, а кое-где уже лежали мертвые.
С лаем и рычанием, звери вонзились в ряды наступающих, кто вгрызаясь в конечности, а кто и вовсе, опрокидывая противника навзничь. К моменту когда трайн подоспел к месту боя, тот уже завершался и он лишь увидел как братья вороны попеременно пикируют на сэмбрэ-стрелков на кораблях, а Илво с родичами и другими канойцами оттесняли пиратов все дальше к берегу. Неожиданная атака выбила безбожников из колеи и они стали нестройно отступать, хотя это было больше похоже на бегство.
Победу праздновали всей деревней, хотя для самого Ремнанта праздника как-будто бы и не было - для старого Илво это оказалось последняя битва. Поэтому всю ночь, что деревенский люд гулял и радовался, мужчина провел в лесу вместе со стаей Илво, отдавая другу последнюю дань. Грейв леса Серых Волков полностью оплатил свой долг.
С той поры его стали уважать пуще прежнего и прозвали Марвигом Повелителем Леса, но под тяжелым взглядом Ремнанта охотников так его звать резко поубавилось и прозвище не прижилось. А вот Марвигом кликать, все же не перестали, как он ни бранился и ни раздавал тумаков своей палкой.

Сейчас же он по-прежнему живет в Кано, который стал ему домом. Однажды у него проскочила мысль повидать внуков и правнуков, да и Кару, что жила в Тюрсе, да только он так и не смог набраться сил, да и пойти. А потом и Кара умерла, от старости, а приходить к потомкам, которые его даже не помнят, а некоторые и не видели ни разу, он не решился. Так и остался он жить в одиночестве, радуясь лишь одному в жизни - назревающей освободительной войне с империей.

8. Физические навыки и способности.
- в молодые годы был не плохим охотником. Однако как с этим обстоит дело сейчас, судить не берется.
- когда руки не подводили его был талантливейшим резчиком по дереву. Сейчас же чаще ошибается и от того приходит в бессильную ярость, так что недавних законченных работ почти нет.
- умеет готовить простые блюда из мяса и рыбы. Без изысков, но съедобно.
- умелый строитель, срубил не один дом. Правда, это было до того, как он стал хромым.
- владеет знахарским и костоправским делом. Лечит раны и заболевания средней тяжести, но с переменным успехом.
- знает общее наречие, нибелийский. Говорит на трайнском и при этом довольно сносно - относительно тех колдийцев, которые только пару слов на нем и знают. Относительно же настоящих носителей языка (которых в мире не осталось) будет казаться косноязычным. Читает и пишет с крайним затруднением.
- будучи молодым воином, владел боевым топором на уровне выше среднего. Однако не пользовался им по прямому назначению уже много лет, так что никакого реального отпора дать не сможет.

9. Магические навыки и способности.

10. Цель в жизни персонажа, его девиз.
«Помню каждого».
Всем сердцем желает добиться суверенитета для Колдии, ради чего не пожалеет никаких сил и даже собственной жизни.